Жизнь навыворот - Страница 31

Следующие пятнадцать минут Тамара пела оду изящному великолепию Миланского собора, с придыханием рассказывала о неописуемом чувстве, которое охватывает при виде 'Тайной вечери', рассыпалась в комплиментах солистам Ла Скала, умолчав при этом о часах, проведенных в многочисленных бутиках. Игорь слушал рассеянно, вставляя только короткие реплики. Впрочем, его участие в беседе было строго необязательным. Похоже, Тамара готовила выступление для свекрови, а на девере решила лишний раз потренироваться.

– Игорь Станиславович, – домработница Катя робко заглянула в столовую, – там вас Виолета Георгиевна просит к ней в кабинет.

В изумрудных глазах Тамары мелькнул азарт гончей, почуявшей раненую добычу. Когда Игорь вышел, она поспешно вернулась в гостиную, выхватила из сумочки телефон и набрала Марину.

Виолета Георгиевна нервно постукивала антикварным ножом для бумаги по столешнице красного дерева. Перламутровая птица в немом ужасе таращилась на роковой таран, пока промахивающийся, но совсем скоро… От неминуемой гибели инкрустацию спас Игорь. Он зашел в полную молчаливого негодования комнату, оглянулся и остался стоять. Долго находиться здесь Игорь не мог. Розовая гамма кабинета, винтажная мебель, кружевные салфеточки, книги, которые подбирали в тон, и декоративные тарелочки на стенах запускали в организме неконтролируемую реакцию. С одной стороны, хотелось отчитать дизайнера, подшутившего над матерью и оформившего кабинет в стиле Долорес Амбридж, а с другой – сказать спасибо. В такой обстановке серьезно относиться к выволочкам уже не получалось. Не позволяли умилительно взирающие с тарелочек котята с огромными бантами.

– Игорь, я всегда старалась быть снисходительной к твоим ошибкам, – Виолета Георгиевна решила не тратить время и запал зря. – Но, как ты мог изменить Марине, да еще позволить своей любовнице напасть на бедную девочку?!

А он, наивный, думал, театр абсурда закончился. Увы, до этого момента играли вступление.

– Мама, – ошеломленный Игорь присел на розовую козетку, – что ты такое говоришь?

Перламутровая птица получила-таки рукояткой в глаз, а Виолета Георгиевна поднялась из-за стола и засеменила к сыну. Приложила ко лбу пухлую руку, пристально рассмотрела уставшее лицо.

– Что случилось, Игорь? Скажи мне. Я, в конце концов, твоя мать! И я волнуюсь.

– Марина ушла, мама, – сдался Игорь. – В среду.

– Да, да. Я, конечно, не понимаю этого вашего решения пожить какое-то время раздельно. Нам с твоим отцом никогда не нужно было проверять чувства, но, пожалуй, современные нравы допускают такое поведение.

– Пожить раздельно?

Игорь заморгал так часто, что нарисованный котенок бодро помахал ему лапкой. Или покрутил ею у виска.

– Марина так сказала?

Он все еще надеялся очнуться от этого сюрреалистического кошмара.

– Да. Разумеется, это было до того, как она увидела тебя с той ужасной женщиной. Кто она, Игорь?

– Мама, я не понимаю, о ком ты говоришь, – он снял очки и устало потер переносицу.

– Марина сказала, что видела тебя в торговом центре, – тону Виолеты Георгиевны позавидовал бы Кашпировский. – Ты был с женщиной, брюнеткой. Марина подошла поздороваться, а эта особа оскорбила ее и напала. В публичном месте, средь бела дня. Игорь, как ты мог это допустить?!

Наверное, в глазах Игоря отразилась вся полнота его искреннего недоумения, которое, не носи он гордое звание кандидата филологических наук, впору назвать другим, более емким словом.

– Марина тебе такое сказала? – механически уточнил он.

– О, поначалу она не хотела говорить. Это ведь такой стыд, Игорь. Скандал, при людях…

Виолета Георгиевна сокрушенно покачала головой.

– Мама, все было совершенно не так.

– Не так? – она оживилась и присела на козетку. – А как?

– Марина ушла от меня. Не на время, навсегда.

Виолета Георгиевна посмотрела на сына так, будто он перед самым выходом в гости испачкал новый костюмчик.

– Игорь, я допускаю, что вы с Мариной не поняли друг друга. Вы, мужчины, иногда не чувствуете такие тонкие нюансы. Тебе стоило немедленно позвонить мне. А сейчас, я даже не знаю, как можно это исправить.

Попытка достучаться ушла в молоко. Игорь надел очки, обреченно посмотрел на мать и тихо сказал:

– Ничего не нужно исправлять, мама. У меня все хорошо.

– Да что ты такое говоришь? – она заглянула ему в глаза. – Ты явно не в себе, Игорь. Или…

Виолета Георгиевна судорожно вздохнула, прижимая ладонь к бледно-розовым губам.

– Игорь, сынок, ты что, принимаешь наркотики?

Он встал, обернулся, отработанным жестом поправил оправу и очень сдержанно произнес:

– Я не принимаю наркотики, мама. У меня все в порядке. И мы с Мариной расстались. Спасибо большое за обед. Извини, но мне нужно ехать. Попрощайся за меня со всеми, пожалуйста.

– Игорь, мы еще не закончили! – мячиком подскочила Виолета Георгиевна. – Я хочу знать, кто она.

– И если Марте Иосифовне все же нужен будет специалист, позвони мне.

Он так демонстративно проигнорировал вопрос матери, что та оторопела. Воспользовавшись замешательством в рядах противника, Игорь попрощался и поспешно отступил.

Глава 17

Что вам рассказать за утро понедельника? Оно похоже на визит докучливой тетушки, перед которым надлежит отдраить квартиру, закупить продуктов и наготовить всего пожирнее, да с майонезиком. И хочется притвориться, что заболел, улетел на Таити, а еще лучше в нирвану, но звенит набатом будильник и все послушно идут открывать дверь. Здравствуйте. Ждали, как не ждать? Вставать пришлось рано, обманчиво извиняющаяся Гаянэ позвонила накануне и скомандовала прибыть к десяти. На другой конец города и еще немного по трассе. Серафима цветисто выругалась, а вечером объяснялась перед Игорем. Аргит попросил его разъяснить значение незнакомых слов. По очевидным причинам списать расширение лексического запаса на тлетворное влияние улицы не получилось.