Жизнь навыворот - Страница 57

Станислав Владимирович только отмахнулся – мальчишки, перебесятся. Чем доставил супруге совершенно невыносимые страдания. Игоря посадили под домашний арест и всячески лечили, а на вечере Виолетта Георгиевна сокрушалась из-за внезапно заболевшего ребенка. Это ведь так ужасно!

Матери он позвонит завтра. Она наверняка знает о свадьбе. Все уже наверняка знают о свадьбе, которой не будет. Игорь попытался представить себе реакцию семьи. Рот наполнился горькой слюной. Пришлось выбираться из кровати и босиком топать по светлому кафелю в санузел. Хорошо отдельный.

Игорь долго отплевывался, тщательно полоскал рот, а затем, подчиняясь привычному ритуалу, посмотрел на себя в зеркало. Отражающийся в серебристой поверхности мужчина выглядел откровенно жалко. И дело было даже не в осунувшемся лице, запавших щеках или волосах, отчаянно нуждавшихся в расческе. Подводили глаза. В них застыло растерянное выражение нашкодившего ребенка, которого вот-вот поймают на горячем. И мама будет ругать.

Холодная вода обожгла. Игорь стиснул зубы, вновь и вновь бросая в лицо полные пригоршни, пока руки не пошли мурашками. Он уперся в раковину, опустил голову, позволяя каплям падать и разбиваться о белый фаянс. Они знают о свадьбе. И внезапно эта мысль разорвалась осколочной гранатой. Игорь застыл, вспоминая слова Гаянэ.

– Это Серафима забила тревогу. Твое поведение показалось ей странным.

Ей, которая его знает от силы неделю, а не тем, кто знаком с ним с рождения. Это ощущалось важным настолько, что Игорь надел очки, вернулся в кровать и откинулся на подушку. Из раздумий его вытряхнул появившийся Андрей.

– Давай ключи, – сказал он, скользнув взглядом по моргающему, будто спросонок, брату, – а то, там Тома у тебя под домом ждет. И где, вообще, Марина?

– Не знаю, – связка описала дугу и приземлилась в мужские ладони, – и мне это совершенно неинтересно. Привези, пожалуйста, одежду, домашнюю обувь, туалетные принадлежности и ноутбук с зарядкой.

– Все? – ехидно уточнил Андрей.

– Нет, сигареты еще. Шестерка. Любые.

– Свадьба отменяется, как я понял?

– Да.

– Матери это не понравится.

– Плевать. Я и так для нее одно сплошное разочарование.

Андрей Сазонов посмотрел на брата с нескрываемым удивлением.

– Да ты и впрямь заболел, – хмыкнул он, прежде чем выйти из палаты.

Игорь поправил очки, бросил быстрый взгляд на закрывшуюся дверь, и пробормотал с горькой иронией.

– А мне кажется, я как раз начал выздоравливать.

Пирожки получились знатные. С золотистой от морковного сока капусткой, с картошечкой, подслащенной зажаренным до карамельного цвета лучком. Пузатые, румяные, они пропитали квартиру таким умопомрачительным запахом, что Аргит схватил один с только извлеченного из духовки противня. Прежде чем Серафима успела предостерегающе крикнуть: 'Горячо!'.

Воин Туата де Данан не дрогнул. Он хищно впился зубами в сдобную плоть добычи, оторвав добрую половину. И только тогда приоткрыл рот и задышал, пытаясь охладить жар истекающей соком капусты. Второй пирожок последовал за первым практически незамедлительно. Причем Аргит безошибочно определял именно те, что лепил сам.

Остатки дрожжевого теста, над которым Савелий трясся, как квочка над единственным цыпленком, пошли на ватрушки. Три съели под душистый травяной чай, а четвертую Серафима торжественно вручила Игорю.

– Подержите, пожалуйста, – сказала она, протягивая прозрачный пакет.

– Зачем? – удивленно спросил Игорь.

Серафима довольно посмотрела на фото передачи заветного приза, спрятала телефон в карман и продолжила выгружать из рюкзака гостинцы.

– Савелий заставил Аргита поклясться, что вы ее получите целой и не покусанной.

Аргит кивнул, отвечая на немой вопрос, явно читавшийся в карих глазах.

– Передайте Савелию мою глубочайшую благодарность.

Игорь раскрыл пакет и, очарованный творожным духом, немедленно приступил к дегустации подарка.

– Вы лучше сами передайте, лично, – Серафима плюхнулась в кресло. – А то он так за вас волнуется, что даже ворчать забывает и меня вон из дома выпустил. Ну, как вы тут?

Она подалась вперед, опираясь на колени затянутыми в черное руками. Взгляд стал цепким, будто паутина.

– Мне кажется, – прожевав, ответил Игорь, – я совершенно здоров.

– Это хорошо, – прищурилась она, – а вам не сказали, что за приворот?

– Нет. Спросите у Гаянэ Церуновны.

– Спрашивала, – Серафима наморщила тонкий нос. – Молчит. Ну и ладно, потом вытрясу.

– Извините, – в открывшуюся дверь палаты проскользнула молоденькая медсестра и, уставившись на стоящего у окна Аргита, рассеянно произнесла. – Игорь Станиславович, вы на обед курицу будете или рыбу?

Зайдя в палату, Аргит сбросил капюшон серой толстовки и привычным небрежным жестом вытянул из-под ворота снежно белые волосы. Нахальные лучи неожиданно яркого ноябрьского солнца скользили по ним, как веселая малышня по катку, иногда теряясь в густой синеве глаз.

Захваченная в плен спокойного, чуть изучающего взгляда, юная дева покраснела в цвет помады, хлопнула наращенными ресницами и кокетливо улыбнулась. Аргит улыбнулся в ответ. Девушка намотала на пальчик рыжеватый локон, томно вздохнула – впечатляющая грудь натянула ткань зеленого медицинского костюма.

– Пожалуй, сегодня я пропущу обед, – сказал Игорь, хватая пирожок.

– Вы уверены?

Судя по тембру голоса, вопрос адресовали явно не пациенту.