Жизнь навыворот - Страница 7

К оглавлению

– Аргит, – присела на корточки.

Никакой реакции.

– Аргит, – позвала громче.

Он не шелохнулся.

– Аргит!

Со всей силы хлопнула его по плечу.

– Зар-р-раза! Ты что вправду мраморный?! – затрясла отбитой ладонью.

В его взгляде пульсировало отчаяние. Серафима осеклась, плотно сжав губы, а потом резко выпрямилась и протянула руку:

– Идти. Здание. Нет, дом. Да, дом! Идти.

– Дом?

– Дом, – энергично кивнула. – Идти. Да пошли уже, страдалец! Что ты тут высидеть надеешься?

Ее экспрессия оказалась достаточно убедительной. Аргит вскочил на ноги, прижал кулак к груди и выдал какую-то витиеватую фразу.

– Не понимать, – пожала плечами. – Идти.

Приглашающе махнула рукой и зашагала к машине. На проспекте был круглосуточный мини-маркет, и Серафима искренне надеялась, что у них найдется клубничное варенье.

Когда они вернулись, Савелия в квартире не оказалось. Айн виновато смотрел на хозяйку, едва слышно поскуливал, словно пытался оправдаться за исчезновение домового. Серафима потрепала пса между ушами, поставило молоко в холодильник, выделила гостю диван, подушку и плед и завалилась спать. Пары в институте начинались возмутительно рано.

Глава 4

Пока шла вторая пара, Серафима успела подремать полтора часа в машине и сейчас чувствовала себя почти человеком. Морщась под мелкой моросью, затянувшей воздух, она высматривала своего потенциального спасителя, который внезапно оказался сыном весьма известных родителей. Отец Игоря руководил строительным холдингом, а мать регулярно светилась на благотворительных мероприятиях, выставках и театральных премьерах. Часто вместе с младшим сыном. Как же его в преподы занесло то?

– Игорь Станиславович!

Взмахнула рукой, привлекая внимание мужчины.

– Вы без зонта?

Игорь нахмурился и прикрыл уже намокшую макушку Серафимы своим.

– Дождя ж нет, – пожала плечами. – Идемте, машина там.

– Нельзя так пренебрежительно относиться к своему здоровью, – учительским тоном заметил Игорь.

– Можно, – усмехнулась криво, – только недолго.

Она походила на ворона. Высокая, затянутая в черное. Темные пряди маховыми перьями ложились на худые щеки. Только глаза серые холодные, как серебряное колечко, обнявшее завиток аккуратного уха.

– Так кто вам меня порекомендовал? – уточнил пристегиваясь.

Чечеточник дождь отстукивал соло по крыше. В салоне старенькой хонды пахло табаком и можжевельником. Серафима врубила дворники и энергично вырулила с парковки.

– На кафедре. Дама с сиреневыми кудрями. Я думала, в этот цвет уже лет двадцать никто не красится.

– Вы филолог?

– Нет, журналист. И прежде чем попросите высадить вас, я понятия не имела кто вы, когда обратилась за помощью.

– А теперь, значит, имеете, – голос прозвучал холодно.

– Игорь Станиславович Сазонов, кандидат филологических наук, доцент кафедры английского языкознания. Остальное неважно.

– Так уж неважно?

Воспользовавшись паузой на светофоре, Серафима перехватила скептический взгляд Игоря. Стильная оправа, приятные манеры, дорогое пальто. На одном из сайтов, куда она зашла в поисках информации, Игоря внесли в сотню самых желанных холостяков города.

– Игорь Станиславович, мне на голову свалился человек, который разговаривает на смеси новоанглийского, новоирландского и латыни. Если б та сиреневая дама могла мне помочь, сейчас бы она сидела на вашем месте. А так считайте мою профессию и вашу медийную востребованность неудачным стечением обстоятельств.

Как ни странно, резкость ответа не задела Игоря. Наоборот, после привычной приторной вежливости эта горчинка внесла прямо-таки живительное разнообразие. Они в молчании ползли по тромбированным сосудам дорог. Серафима аккуратно лавировала в потоке. Городской пейзаж, пропущенная через серый фильтр непогоды, дышал меланхолией. Звякнул сигнал уведомления, Игорь машинально заглянул в телефон. Марина сменила статус в социальных сетях.

Обычное парадное рядовой пятиэтажки. На лестничной клетке чисто и даже стоят какие-то цветы, вызывая в памяти коридоры средней школы.

– Пожалуйста, проходите, – Серафима подала гостю тапочки. – Кухня налево.

Повесила зонт Игоря на ручку двери. Пнула под него тряпку, тут же покрывшуюся мокрыми пятнами.

– Айн, я не поняла, а где торжественная встреча?

Корги, повизгивая, выполз из комнаты.

– Айн? – Серафима склонилась над собакой. – Ты чего?

Пес скулил, прижимал уши, тыкался мокрым носом, а потом посмотрел в сторону кухни и зарычал.

– Аргит? – крикнула, доставая из кармана пуховика шокер.

– Здесь он, Серафима-джан. Все здесь, только тебя ждем.

Голос донесся из кухни. Женский грудной, совершенно Серафиме не знакомый.

– Хороший мальчик, Айн, – почесала бело-рыжий бок. – Умничка. Ну, не расстраивайся так. Ты не виноват, что наша квартира в последние дни превратилась в гребанный проходной двор!

Фразу закончила глядя в карие с яркой желтизной глаза статной брюнетки, по-королевски восседавшей на старом табурете. На вид около сорока. Хищный профиль, стильная стрижка, яркие губы, брови вразлет. Такие лица не забываются.

– Знаете, – Серафима завела руки за голову, – мне это уже до чертиков надоело. Кто вы такая и что делаете в моем доме?!

– Ай, зачем кричишь, Серафима-джан. Проходи, садись, поговорим.

Женщина улыбнулась, сверкнув поразительно белыми зубами. Крупными, ровными с аккуратными парами непропорционально длинных клыков.