Жизнь навыворот - Страница 71

– Обоих ко мне.

– Обоих не получится, Глеб Сергеевич, его медики забрали. Ожог третьей степени.

– Чем она его?

– Браслетом.

– Чем? – поперхнулся Глеб, оставив на рубашке коричневое пятно.

– Браслетом. Да, ерунда какая-то Глеб Сергеевич. Похоже, он ее задурить пытался и за руку схватил, а на руке браслет серебряный, знаете, этнический такой. Да и то под рукавом был. Рукав пропален, ночной орет дурниной и не регенерирует, хотя в него тут пару литров крови влили…

Инспектор Далин замялся.

– Андрееву сюда. Браслет изъять как вещдок.

– Не отдает.

– Везите ее сюда, – Глеб рывком отставил чашку, расплескав остатки кофе на и без того испорченную рубашку – и если я услышу еще одно не, служить поедете в Читу.

Мужчина на том конце линии судорожно сглотнул.

– Через полчаса доставлю, Глеб Сергеевич!

Не дожидаясь гудков, начальник Первого отдела поднял трубку стационарного телефона.

– Милочка, будьте добры, чистую рубашку и кофе. И на себя тоже варите. Никаких отговорок, я могу себе позволить побаловать лучшего сотрудника.

Тренькнул звонок входящего сообщения. Исполнительный Далин прислал фото татуированного запястья с серебряной лентой браслета. Глеб застыл. Работа фейри, вне всяких сомнений. Но в описи вещей, переданных на исследование Зое, этого браслета не было. Несколькими касаниями Глеб вызвал на экран материалы недавнего совещания.

Торквес, пояс, кольца. Нет, никаких браслетов. Интересно, что еще скрыл этот потомок богини Дану? А Киен ведь клялся, что забрал меч. Сам Глеб, к слову, относился как к любой своей собственности: хочу даю, хочу назад забираю, но Киен отличался прямо удивительной для своего народа щепетильностью. Хотя, все сведения о фоморах идут от потомков Туата де Дананн, а историю, как известно, пишут победители. Глебу ли не знать.

Итак, если предположить, что фомор не врет, может ли меч быть у Аргита? Покопавшись, Глеб открыл отчет Гаянэ.

Найден в Свиблово, доставлен по скорой в ГКБ номер сорок, самовольно ушел из отделения, о чем есть соответствующая запись дежурного хирурга. Ночью того же дня появился в квартире Серафимы Андреевой.

Глеб откинулся на спинку кожаного кресла.

Размышления прервала Милочка, поставившая перед начальником поднос с двумя дымящимися чашками.

– Вы пейте Глеб Сергеевич, рубашку я сейчас принесу, – пролепетала женщина.

Он проводил ее ласковой улыбкой и дождавшись, когда закроется дверь, достал из ящика стола флакон.

Пять или больше? Нет, кровотечение будет слишком интенсивным. И так придется несколько дней довольствоваться ресторанным пойлом.

Прозрачные капли растеклись по серебристому металлу ложечки. Короткий заговор и жидкость стала дегтярно-черной. Глеб опустил ложку в предназначенную ассистентке чашку, добавил три кубика сахара – Милочка всегда портила благородный напиток – и тщательно перемешал.

– Ну что же вы так долго? – с улыбкой пожурил он вошедшую женщину. – Стынет же. Сахар я вам уже положил.

Наливая себе четвертую за прошедший час чашку кофе, Захар подавил богатый зевок. Как все стимуляторы, кофеин действовал на оборотней быстро, но недолго. И надо было бы выспаться, но Ляля, как всегда, прилетела не предупредив и на три дня, а отгул сегодня ему бы точно никто не подписал. Вот и получается почти шестьдесят часов на ногах, ну, не совсем на ногах. Инспектор Первого отдела довольно хмыкнул, вспоминая некоторые особенно жаркие моменты. Все же есть в этих кошачьих что-то такое… кошачье. Но, мать моя медведица, как же хочется спать.

Сегодня в участке было не протолкнуться – начальство поставило в ружье весь личный состав, кроме тяжелобольных и беременных. А в городе, как назло, было тихо, что на новом кладбище. И вот младшие, старшие и просто инспектора Первого отдела либо жгли бензин, либо уничтожали запасы казенного кофе, который был совершенно не чета начальническому

Топая по коридору, Захар перебирал варианты проживания следующих нескольких часов. Варианты оказывались один другого бумажнее. А это депо инспектор Швецов ненавидел глубоко и искренне. Решив, что лишние пятнадцать минут годовому отчету, откладываемому уже неделю, не повредят, Захар направился к выходу: подышать, ну и, может, патруль какой замену попросит.

Ночной воздух прогнал прилипшую в теплых коридорах, дрему. Рядом с урной толпилась группка курильщиков. Зима укрывала ажурной шалью спящие на парковке авто. Скукотища!

Поймав на язык зазевавшуюся снежинку, Захар размышлял о текущих делах, которые требовали аккуратного документального оформления, своей застоявшейся от нелюбви к бюрократии карьере и упругой Ляпиной заднице.

Пора возвращаться и садиться за бумажки. Вот только дождаться, пока притормозит влетевший на стоянку внедорожник. Бухтила Далин просто так колодки гробить не станет.

Захар засунул пальцы под широкий ремень с массивной бронзовой пряжкой и присвистнул, когда из-за задней двери появилась знакомая сердитая физиономия.

– Баа, какие лю-ю-д…, - начал было Захар, но присмотревшись, двинул на Далина всей косой саженью своих упакованных в клетчатую рубашку плеч. – Ты Миш не выспался что ли? Какого она у тебя в наручниках?

– Вот такая я охренитительно опасная, – осклабилась Серафима, пытаясь подцепить карман пуховика. – Твою ж… Швецов, у меня там пачка, достань? А то опять упакуют в комнату с односторонним зеркалом и не покурить, не почесаться.